грех предаваться унынию,когда есть другие грехи..
Я не умею любить мужчин.
Я умею соблазнять, завлекать, ласкать, забывать¬ся в мужских объятиях, отдавая себя без остатка, а вот любить – не умею. Я никого и никогда не подпу¬скаю близко. Мой внутренний мир, то есть собст¬венно я, остается для всех загадкой, тайной за семью печатями, запретной зоной. Своего тела я не пони¬маю, и щедро им делюсь, дарю его окружающим.
А мужчины… Они приходят вслед за жгучим же¬ланием раствориться в чужом теле, чужих планах и словах, почувствовать, как чьи то сильные руки подхватывают и несут. Они приходят, когда ледя¬ной холод царит у меня в голове и ниже. И вот я ус¬тремляюсь к ним, бросаюсь в объятия, сулю им мо¬ре тихих радостей и бурных утех… лишь затем, чтобы, едва насытившись, поплыть дальше, даже не обернувшись.
Я даю им все, чтобы тотчас забрать обратно. Для пущей убедительности вскрываю себе вены, но ухо¬жу сама, прежде чем успевают зарубцеваться раны. И без устали повторяю, что мне никто не нужен, мне и так хорошо. Совсем одной. Без мужчин. И са¬ма себе не верю, потому что мужчина – враг, без которого мне не жить.
Я умею соблазнять, завлекать, ласкать, забывать¬ся в мужских объятиях, отдавая себя без остатка, а вот любить – не умею. Я никого и никогда не подпу¬скаю близко. Мой внутренний мир, то есть собст¬венно я, остается для всех загадкой, тайной за семью печатями, запретной зоной. Своего тела я не пони¬маю, и щедро им делюсь, дарю его окружающим.
А мужчины… Они приходят вслед за жгучим же¬ланием раствориться в чужом теле, чужих планах и словах, почувствовать, как чьи то сильные руки подхватывают и несут. Они приходят, когда ледя¬ной холод царит у меня в голове и ниже. И вот я ус¬тремляюсь к ним, бросаюсь в объятия, сулю им мо¬ре тихих радостей и бурных утех… лишь затем, чтобы, едва насытившись, поплыть дальше, даже не обернувшись.
Я даю им все, чтобы тотчас забрать обратно. Для пущей убедительности вскрываю себе вены, но ухо¬жу сама, прежде чем успевают зарубцеваться раны. И без устали повторяю, что мне никто не нужен, мне и так хорошо. Совсем одной. Без мужчин. И са¬ма себе не верю, потому что мужчина – враг, без которого мне не жить.